Март 2009
Автор: Василий Корецкий
Что
греха таить, институт звезд у нас пока не очень развит и в связи с
проблемами финансовыми еще задержится в своем развитии. Молодые
актрисы, например, в памяти зрителей не задерживаются дольше чем на
год. Зато из парней, удачно засветившихся в нестыдных фильмах последние
год-два, уже можно составить если не роту, то, во всяком случае,
маленькую труппу. Комический дуэт есть: Деревянко и Колокольников.
Человек, похожий на Де Ниро, тоже есть: Артур Смольянинов, осваивающий
амплуа крутых уличных парней, но легко отступивший в сторону богемного
декаданса в «Нирване». Герой-любовник? Ну взять хотя бы Данилу
Козловского, ведь получилось же у него все в «Гарпастуме». В чем же главная проблема? А в том, что у молодого актера у
нас, как у витязя на распутье, всего три дороги: потерять время и
свежесть лица на дежурных постановках, названия которых никто не
вспомнит уже через месяц, если получится – попасть в банду большого
артхаусного режиссера (а у нас их всего три-четыре), или, если уж
совсем повезет, пойти по блокбастерам. Везет не многим, а за последний
год, наверное, всего двоим: Петру Федорову и Леониду Бичевину. Если наблюдать их в кино, то они совсем разные, будто их
разделяет десятилетие. В каком-то смысле так оно и есть. Федоров –
типичный герой боевика, жанра, живущего по законам 1980-х с их любовью
к мускулистым торсам, чистому развлечению и уверенной дикции. Как и
положено настоящему action hero, он вышел из мутной пены кино категории
«Б» («Сматывай удочки», «Неуправляемый занос»), причем вошел туда он
вовсе не с улицы – Петр из старой актерской семьи, дальний родственник
Александра Збруева. Федоров пока находится только на старте своей
карьеры, но это хороший, правильный, ровный старт. В «Обитаемом
острове» он служит не просто другом протагониста – он служит эталоном
нормальности. С одной стороны, его Гай Гаал – это типичная соль земли,
человек, верный присяге и тяжелый на подъем, на таких всегда держится
все, с другой – сам Федоров, словно линейка, которой можно отмерять
актерские таланты прочих актеров. В первую очередь, конечно,
исполнителя главной роли Василия Степанова, с которым Бондарчук
поступил совершенно по-эйзенштейновски. Дело в том, что артист Степанов
обучался игре прямо на площадке, по ходу съемок, которые велись в
хронологическом порядке.
Удачная
перемена экранного имиджа (на смену легкомысленному образу R&B
фланера пришел строгий армейский ирокез) в сочетании с такой
основательностью почти гарантируют Федорову роли в динамичном «мужском»
кино. Важно, чтобы тут хватило сил быстро добежать до главной роли. Леонид Бичевин выглядит как восходящая звезда «нью-йоркской
волны» 70-х и поступает примерно так же. Начать карьеру в «Грузе 200»
Алексея Балабанова, в жесточайшем фильме ужасов, – это шаг абсолютно в
духе «беспечных ездоков и бешеных быков». Следующие роли Бичевина –
тоже сплошное хулиганство и моральный террор. В «Закрытых
пространствах» он отважно принимает вызов камерного кино: держать
зрителя одной игрой, без экшена и почти без костюмов (Бичевин провел
весь фильм в одних трусах и хромовых сапогах) – на это решится не
каждый из его сверстников. Булгаковский наркоман доктор Поляков в «Морфии» тоже довольно
упадочный, совсем не гламурный тип, да и регулярная работа с
Балабановым, режиссером неудобным, умеющим метко наступить на мозоль,
подразумевает некоторое желание позлить публику. Вообще то, что Бичевин
становится постоянным актером Алексея Октябриновича, – не случайность,
но прямое следствие уникальной способности казаться обычным парнем из
соседнего подъезда. Фарцовщик 1984 года и провинциальный интеллигент
1917-го так же понятны и знакомы нам, как молодой и красивый гопник из
современного Подольска (его Леонид играл в «Однажды в провинции» Кати
Шагаловой). Похожим человеком-хамелеоном был Сергей Бодров-мл., но у
Бичевина есть не только способность растворяться в бескрайнем
российском ландшафте, но и лихой лицедейский угар, выбрасывающий его из
серости, клубящейся на втором плане. Недаром его герои всегда находятся
в измененных состояниях сознания: они пьяны до обморока, укутаны
теплым одеялом морфия или доведены до ручки клаустрофобией – в общем,
всегда готовы к приключениям. Витальность ценится, и буквально за год
Бичевин, формально не являясь звездой, уже воспринимается критикой как
актер первого эшелона. Да и ему самому, вероятно, больше интересен
статус не популярного, а культового. Если дать волю воображению и
представить, что Леонида позовут в какой-нибудь широкомасштабный
ромком, где Лиза Боярская и сорок тысяч одних спецэффектов, то
интересно не то, сколько зрителей пойдет потом в кино. Интересно,
согласится ли сам Бичевин.
Источник: http://www.bazaar.ru/diary/hero/652050/?referer1=rss |