Режиссёр и автор сценария «Закрытых пространств» Игорь Ворскла утверждает, что его фильм «Закрытые пространства» - для нынешних двадцатилетних и про них. Кто именно послужил прототипами героев – неизвестно, но все поголовно герои картины, как двадцатилетние, так и старшее поколение, получились довольно странными. Разбиралась в странностях героев ЕЛЕНА ЯНКОВСКАЯ

Не сразу поймёшь – кто страннее: неврастеничный молодой человек Веня (Леонид Бичевин), живущий в мансарде и охотящийся на разносчиц пиццы, или психоаналитик (Александр Ф. Скляр не только сыграл доброго доктора, но и написал заглавную песню для фильма), присоветовавший ему лечить агорафобию (противоположность клаустрофобии, боязнь открытых пространств; изначально планировалось, что этот термин и станет названием картины, но побоялись, что основной массе зрителей слово ни о чём не говорит) сексом.

«А как же любовь? Я не могу, чтобы секс без любви!» - «Ну, значит, вам надо влюбиться; создайте поле эмоциональной напряжённости, это способствует появлению чувств» (вот Веня и создаёт его, как умеет; а как умеют создавать это поле маньяки, можно увидеть во многих психологических триллерах).

Ворскла называет свой фильм «первой русской эмо-картиной», хотя в начале работы такая задача перед ним не стояла. Необычное для российского кино визуальное решение родилось само собой из содержания картины – быть «цивилами» люди, которые ведут себя так, как герои, не могут. Так, например, у художниц по костюмам Елены Степановой и Дарьи Зоновой придумался «прикид» главной героини Вики (Мария Машкова) – розовое платье в сочетании с тяжёлыми кедами, разноцветные волосы, пирсинг…

Впрочем, романтизации эмо-движения в фильме нет, наоборот – депрессивная и склонная к суициду героиня, оказавшись запертой в мансарде, где Веня грозится то изнасиловать, то убить, то «вырезать кусок из ягодицы, поджарить и дать попробовать», неожиданно испытывает острый прилив жажды жизни. Фильм можно даже назвать изощрённо-морализаторским. Мало того, что «игра в смерть», которой занималась героиня до попадания в нехорошую мансарду, и без того кажущаяся глупой большинству совершеннолетних зрителей, постепенно совсем обессмысливается на фоне реальной угрозы жизни, так ещё и понять, кто кого на самом деле мучает, к середине картины практически невозможно – жертва, получив возможность покинуть место психологического поединка, почему-то не убегает, а начинает мстить обидчику, причём довольно жёстко.

Фильм нельзя назвать типичным для отечественного кино. Помимо непривычной стилистики и затрагивания некоторых тем, о которых среди среднестатистических обывателей беседовать не принято (треугольник, возникающий между Викой, Веней и его, другом выглядит очень провокационно). Однако, несмотря на необычность картины, Игорь Ворскла надеется, что она найдёт своего зрителя не только среди фестивальной аудитории.