Выходит фильм "Закрытые пространства" — история агорафоба, которому доктор посоветовал много заниматься сексом. А поскольку тот не выходит из дома, он выбирает девушку, доставляющую пиццу. Чтобы сблизиться быстро, нужно состояние стресса, и герой угрожает ей изнасилованием. Девушка, впрочем, тоже не промах, эмо-социопатка, сбежавшая от родителей и пытавшаяся покончить с собой, поэтому история, прежде чем наступит финал, переворачивается несколько раз. Восходящая звезда русского кино Леонид Бичевин рассказывает Фильму.Ру о том, как он использовал свои раны и опыт умирания в работе над картиной.

Леонид Бичевин

— "Закрытые пространства" — фильм, много требующий от актера. Как был устроен кастинг?

— Я пришел поговорить с Игорем Лебедевым, и эта встреча для меня была настоящая баня. Он такой человек, любит во всем разобраться. Он меня расспрашивал обо всем вообще, о чем можно рассказывать, о чем нельзя. Все это снимали на камеру.

— А о чем он расспрашивал?

— Я тогда не понимал, на чем фильм построен, а он построен на психологии, на проблемах человека, больного агорафобией. И он меня расспрашивал, какими фобиями я страдаю.

— А какими фобиями вы страдаете?

— У меня есть некая фобия шумовая, я привыкаю, конечно, к шуму, но быстро начинаю нервничать. А еще он расспрашивал про отношения с мамой, братом, друзьями. Как я переживал, когда у меня отец умер. Смотрел, как я это рассказывал.

— А он это использовал потом?

— Нет, это я сам использовал, вспоминал какие-то моменты. Я сначала даже не знал, что я буду играть. У нас был этот разговор, потом были пробы, в которых я играл Веню, главного героя, а потом мне перезвонил Игорь за неделю до начала съемок и позвал работать. И я даже не понял, на какую роль он меня зовет. Играть этого полупидора, друга главного героя (в окончательном варианте его играет Олег Макаров)? Блин. Что-то мне так не хотелось это играть... А Игорь мне сразу не сказал, кого я буду играть. Я такой: "да, да... хорошо... давайте попробуем".

Съемочная площадка фильма Закрытые пространства

Фоторепортаж со съемок фильма "Закрытые пространства".
(см. в разделе фотографий)

— А была какая-то подготовка к роли? К изображению измененного сознания, паранойи, панических атак?

— Специально мы не готовились. Я использовал случай из жизни, который у меня произошел год назад. У меня была кровопотеря, я думал что умираю. Я порезался стеклом, перерезал две вены, кровь бьет фонтаном, в какой-то момент я выключился. Сел на бордюре, голова кружится, хреново невероятно. В какой-то момент я начал видеть себя со стороны. Мысль в голове: я отлетаю. Сердце бьется медленно и гулко, меня рвет, панический страх того, что я умираю, дикий озноб, пот и рвота. Потом приехала скорая (ехала часа полтора), меня зашили... и я подумал: блин, здорово, надо это запомнить. Всего несколько месяцев прошло, и мне это пригождается, я это старался использовать. У нас не было время готовиться, поэтому я вспомнил это, а Игорю это понравилось.

— Удивительным образом у вас карьера сказывается. Подряд три скандальных фильма. Этот скандальный по теме. До этого был "Груз 200", а сейчас "Морфий". Это случайно получается, или это такая сознательная стратегия: я смелый актер, который участвует в смелых проектах?

— Я не знаю. "Груз 200", кстати, до сих пор резонирует. Многие знакомые у меня до сих пор его смотрят и говорят принципиально противоположные вещи. Я не ожидал такого, честно говоря. Мне очень льстило, что меня позвал Балабанов, это был мой первый фильм. Я вырос на "Брате", на втором "Брате", на "Войне". Балабанову я понравился в "Грузе 200", он сразу обещал меня занять в новом проекте. В "Морфии", кстати, с утверждением было сложно. Балабанову казалось, что я недостаточно молодо выгляжу для этой роли.

— Так вам же 23 года.

— Ну да. Но там тоже за неделю произошло утверждение, может быть за две. Все это не специально. Но сейчас просто время такое. Эти фильмы — скандальные или не скандальные — но они что-то несут. Я смотрю и понимаю, что это не какая-то голимая попса. Я стараюсь выбирать хорошие интересные проекты, даже если не будет широкого проката, или я мелькну там в заднице, но это будет интересное кино. А когда меня в "Морфий" позвали, да еще на главную роль... Я вообще считаю Балабанова лучшим нашим режиссером.

— Возвращаясь к "Закрытым пространствам" — связи "жертва влюбляется в насильника" обычно в кино избегают как слишком провокационной...

— Я надеюсь, что немногие люди будут ассоциировать себя с моим героем. Хотя это важно, ассоциировать себя с героем. Я думаю, что когда ты смотришь... видно, что этот персонаж неординарный, эрудированный и умный. Но он загнанный. Он пытается бороться с обстоятельствами, таким странным способом, но он просто понимает, что времени не осталось. Это игра ва-банк. Мне кажется, что зрителям должно быть видно, что он никогда не дойдет до конца, не уничтожит девушку даже морально. Я не видел фильма, но мне кажется, это должно быть понятно. Я его делал таким.

— А вы вернетесь в театр? Вы говорили, что не играли уже очень давно.

— Играл, но редко, и вернусь обязательно. 12 августа начнутся репетиции, одна из главных ролей. Пьеса "Троил и Кресида" Шекспира в постановке Туминаса в театре Вахтангова. Он уже работает над этим спектаклем месяца три. Я так понял... у нас просто там два состава, и то ли он недоволен, то ли у него не получается, то ли он просто хочет, чтобы я там участвовал. Я начну серьезно репетировать, посмотрим, что там получится.