Сегодня Леонид Бичевин – один из самых востребованных молодых актеров. В сентябре выходит новый фильм с его участием, детективный триллер "Подсадной". Ну, а дверь в большое кино ему три года назад открыл Алексей Балабанов, доверив эпизод в скандальном фильме "Груз 200".

- Что Балабанов смог увидеть в твоей небольшой роли в «Грузе 200» такого, что пообещал снять в другом своем проекте?

- Еще на озвучании фильма он признался мне: «Ты хороший актер». В чем заключается эта хорошесть, я не знаю. Алексей просто любит снимать быстро, не любит, когда актеры делают по 8-10 дублей, его это раздражает. А я на «Грузе 200» как-то поймал свою волну, и мы все сняли очень быстро. Его это очень радовало. Потом еще и озвучка хорошая получилась, я сам все озвучивал. Мне кажется, этот фактор и стал определяющим. Хотя он не раскрыл, чем именно я ему понравился, а как-то странно добавил: «Обещаю, я тебя, наверное, еще сниму». (Смеется) А с «Морфием» получилось так: он долго искал актера, и уж не знаю, вспомнил он про меня внезапно или всегда имел в виду, но пригласил в последнюю очередь. Ему казалось, что я выгляжу чуть старше, чем герой, поэтому он долго думал. Но потом решил сместить акценты и попробовать меня. И в итоге утвердил.

- Со стороны Балабанов кажется человеком с такой сумасшедшинкой. Он на самом деле такой, или это ошибочное впечатление?

 - По правде сказать, я не до конца понимаю, что значит «с сумасшедшинкой». Иногда мне кажется, что я и сам сумасшедший. Может быть, чуть-чуть в нем это есть, но я отметил бы это в хорошем смысле. Алексей такой в отношении работы, в отношении материала, в отношении к актерам. Если предстоит снимать какой-то трудный кусок, он бывает настолько деликатен, насколько бывает и груб - все знают, как с ним трудно работать. В те моменты, когда идет сложный эпизод - когда тебе надо заплакать или сыграть очень чувственно настоящую любовь, он до последнего будет ждать, спрашивать: «Ты готов? Ты, когда будешь готов, скажи. Мы тебя подождем». И он заставит всю группу затихнуть, сидеть начеку, а когда ты скажешь, что готов, он начнет. В этом смысле эта его сумасшедшинка очень даже хорошая.

- Перед съемками в «Морфии» ты читал биографические рассказы Булгакова?

- Читал. И они мне очень помогли. Вчитываясь в автора, начинаешь проникаться его стилем, энергией, начинаешь понимать, как он думает. Все это проникает в тебя.

- Как тебе удалось так натурально сыграть наркомана? Консультировался с кем-то?

- Я был в реабилитационном центре зависимых от наркомании. Я обзвонил несколько, представлялся актером, объяснял, что мне надо посмотреть для фильма, но везде мне отказали, поскольку люди у них лечатся инкогнито. А в одном месте любезно согласились: «Приходите, мы вас познакомим с психиатром, который ведет группу и проводит семинары». Там не принудительная клиника - люди приходят туда, долгое время проводят на семинарах, потом срываются и пропадают на месяц-два, а затем появляются вновь. Одним из ведущих семинаров был Леша, он признался мне, что сам наркоман и лечится от зависимости уже 3 или 4 года с периодическим успехом. И вот он привел меня на собрание общества анонимных наркоманов, они много рассказали, посоветовали, какие фильмы посмотреть, за какими актерами понаблюдать - кто точно играет, а кто так себе. Как они говорили, кто «прочухал тему, а кто так себе». Я набрал дисков, что-то перенял у них. Но главное, что я воочию увидел этих ребят, пообщался с ними.

- «На игле» смотрел?

- Да. Но там больше внешних художественных приспособлений, все показано через кино, а не через героя.

- Давно хотел узнать, тебе по-настоящему уколы делали?

- На съемках был специальный шприц с утапливаемой иглой. Правда, однажды этот дорогой шприц сломался, а надо было снимать кадр - как я на кладбище втыкаю в ногу, и мне придумали специальную накладку, мы ее проверяли, и тогда я использовал настоящий шприц. Я просто очень боюсь всех вещей с иглами, с заражениями. Но один укол у меня был настоящий - в задницу, когда Ингеборга мне колет. У нас на съемках был врач, который ее обучил и приготовил специальный раствор с глюкозой. Он безвредный, наоборот, питательный для организма. Доктор сказал, что после него у меня сразу заработает голова. (Смеется)

- Тяжело было играть откровенную сцену с Ингеборгой, которая старше тебя на 20 лет?

- Честно говоря, я не спрашивал, сколько ей лет. Это неприлично. (Смеется) Я даже не задавался этим вопросом. Она выглядит молодо, гораздо моложе своих лет, она в прекрасной форме. Нет, меня это нисколько не смущало - я старался заниматься делом и с чувствами сыграть. И она мне в этом помогала. Я прислушивался к ее словам. Она же опытная актриса. Перед тем, как начать снимать этот кадр, мы с ней пообщались, обсудили текст. Потом была репетиция, но она была в одежде. А уже когда началась съемка, никаких советов не было. Все было нормально.

- А смешно не было?

- Единственное, из-за чего я переживал, что на нее могут не вовремя накинуть халат, и она из-за этого, возможно, начнет нервничать. Все-таки это вещи морального плана. В таких случаях, я всегда немножко стесняюсь неправильно себя повести. Естественно, я не мог позволить себе никаких шуток, ни смешка, ни улыбки, ни какого-то косого взгляда. Я отстранился, понимал, что это правильно.

- В театральном институте учат играть подобные сцены?

- Нет. Там учат играть любовь и выполнять свою работу. Да и все мы взрослые люди: все прошли через первую любовь и через первый секс. У меня есть девушка, я все видел, так что мне смущаться или ерничать по этому поводу.

- Перед тем, как сняться в «Грузе 200», ты представлял, что получится такое жесткое кино?

- В принципе, да, ожидал. Но меня ничего не смутило.

- У тебя была возможность наблюдать за процессом съемок, или все это проходило без тебя?

- Нет. Я всячески поддерживал Агнию (Агния Кузнецова, партнерша по фильму и девушка Леонида. - прим. ред.) понимал, что ей тяжело. Но раз уж мы согласились сниматься в этом фильме, то работу надо сделать хорошо. Я старался развеселить ее, успокоить, отвлечь, но так получалось, что во время съемок самых трешовых моментов меня не было рядом, не было даже в Питере.

- Какая атмосфера царила на съемках? Спокойная рабочая, веселая или напряженная?

- С Балабановым работают такие люди, которые знают, что у него будет что-то жесткое, натуральное и что эта атмосфера будет их угнетать. Но они понимают, что работают с художником, с серьезным режиссером, с мыслящим человеком, поэтому они отбрасывают все свои предрассудки и просто пытаются помочь сделать хорошее кино. Сильно напряженных моментов не было. Единственная неприятная ситуация была в Череповце, где проходила часть съемок. Как мне рассказывала Агния, там весь воздух пропитан запахами металлов и отбросов, все ходят в телогрейках. Во время одной из съемок они ехали за грузовиком, и металлическая стружка летела им в лицо. От этих запахов они просто одурели, и под конец, когда группа приехала в гостиницу, находящуюся в лесу, все напились вдрабадан. Так тяжело было и физически, и морально.

- К актеру Полуяну ты какой-то человеческой ненависти не испытывал?

- Нет. Мне Агния рассказывала, что он переживал больше, чем она. В жизни он очень деликатный человек, и у него не получалось все это играть. Он не мог перешагнуть через себя, ему было трудно и поэтому все получалось только с 4-5 дубля. И я понимаю его. Мне кажется, очень сложно играть такие вещи. Он переживал, Балабанов ругался. А в жизни он милейший человек, у него такой юмор, он настолько добрый. Классный мужик, очень классный. У меня не возникало к нему никакой неприязни. Когда мы сидели с ним, он постоянно анекдоты травил, истории рассказывал...

- Ты фильм смотрел вместе с Агнией?

- Да. Мы вместе смотрели, держались за руки. Был папа Агнии, была моя мама, был наш художественный руководитель. Они все очень переживали. Мама расплакалась, я в какие-то моменты закрывал глаза, не мог смотреть. Тяжелый фильм.

- А что мама сказала?

- Она сказала, что мы герои, и Агния в особенности. Мне кажется, после этого фильма она ее еще больше полюбила.

- Ты молодой актер и сразу окунулся в серьезное артхаусное кино. Это твое целенаправленное решение?

- Нет. Так само собой сложилось, а я не сопротивлялся. Мне кажется, это круто. Мне предлагали роли, а я думал: ну как от такого кино отказаться? Это же кино не для всех. Вдруг больше не будет такой возможности? Если шанс дается, его надо использовать. Я радовался таким предложениям.

- Ты сейчас серьезный и скромный. А в детстве хулиганил когда-нибудь?

- Бывало. Один раз с другом мы хотели угнать машину. Было лето, мы только закончили 8 класс, сидели на даче и выпивали - кажется, это был «Сидр» в пластиковых бутылках, мы смешивали его с пивом. И под этим делом решили угнать машину. Нам безумно хотелось водить. А мы очень увлекались машинами. У брата приятеля была Toyota Supra, спортивное купе, и вот мы поперлись с этой дачи в город. Попытались вскрыть стекло. В этот момент услышали стук в окно - машина стояла прямо у дома - и ор, и как дали деру оттуда! В то же время у нас была эпопея с мотоциклами. Мы всей компанией гоняли на мотоциклах - у кого был «Урал», у кого «Днепр», у кого-то даже «Ява». Всем нам было по 15 лет, естественно, ни у кого прав не было, и нам часто приходилось удирать от ментов. Рев стоял неимоверный - мешали спать всему городу.

- Я знаю, ты занимался конным спортом. Ты из аристократической семьи?

- Я бы так не сказал. Мой папа был и шофером, и разнорабочим, всегда брался за какие-то халтуры. А мама культурная, она вот уже 25 лет преподает русский язык и литературу. Правда, сейчас она из школы ушла - ведет театральный кружок в городе. И вот однажды она меня отвела, пообещала показать «классное место». А я упирался - я тогда занимался боксом, а в этот конноспортивный центр надо было ездить довольно далеко - на окраину Подольска. В итоге она меня уговорила. Заплатила за первое занятие, за пробный проезд. И мне так это понравилось! Я сразу влюбился в своего коня, и потом на нем целых полгода ездил. Это был арабский жеребец, рыжий красавец, звали его Маскл.

- А играть на гитаре сам научился, или тоже мама отвела?

- Сам. Там тоже целая эпопея была. Еще в третьем классе я выучил песню «Ваше благородие, господа удача». Мама меня учила, но песня давалась мне с трудом - я месяц не отрывался от гитары. Зато потом сыграл ее на вечере - сидел, и одна голова торчала из-за гитары. А уже в 6 классе я начал разучивать песни «ДДТ», «Алисы», «Гражданской обороны». Мы выходили вечером во двор, садились на лавку и басили. Пытались басить.

- Тот, кто с гитарой, всегда был любимцем девушек.

- Да, и это меня подкупало. Я всегда хотел нравиться девчонкам, уже такой возраст был. Поэтому я брался за инструмент и пел девчонкам Цоя и «Алису».

- Можешь сказать, что был популярным у девушек?

- Нет. Я бы не сказал. Я был очень стеснительным, хотя нравился девчонкам. Я не умел с ними общаться. Причем, все пацаны уже целовались, учили меня засосы делать. Показывали на руке, чтобы синяк был, и я свою руку значит так... (Смеется) Вообще, я всегда ждал, когда девушка сама сделает первый шаг.

- Как же ты познакомился с Агнией?

- Мы с ней с одного курса. Как поступили, так сразу и познакомились. А встречаться стали в конце второго. Поначалу мы не воспринимали друг друга всерьез, а потом все как-то само собой завертелось. Помню, у нас была масленица, девчонки напекли блинов, купили вина и позвали нас - скучно им стало. И там танцы-шманцы, после чего мы с Агнией стали встречаться. В первую ночь у нас ничего не было, просто целовались. Она меня долго отвергала, а я говорил ей, что докажу, что есть любовь. И вот стал доказывать.

- Каким образом?

- Стал ухаживать, провожать. Помню, однажды она не пускала меня домой. Долго смотрела в глазок, а я слышал, что она там стоит и слушает. И вот я взял цветы в зубы и встал на руки. И так и стоял какое-то время, пока она не открыла дверь. Тогда я упал в квартиру. Так получилось, что мое ухаживание совмещалось с работой. Мы стали вместе делать этюды, я помогал ей с реквизитом. Мы сильно уставали, и сил на общение не было, поэтому мы практически сразу стали жить вместе. Я стал оставаться у нее, хотя она с папой снимала квартиру. Папа очень ревновал, у нас с ним иногда стычки были. Да и с Агнией мы долго воевали - три года. Потом был нормальный период, потом на полгода мы расстались, а с прошлого сентября снова стали встречаться. В плане отношений у нас всегда была битва, но сейчас - тьфу-тьфу-тьфу - все нормально.

- Из-за чего воевали?

- Да из-за всего. Из-за быта, кто кому, что не так сказал. Взаимные обиды и укоры. Я достаточно обидчивый и ранимый человек, а она такая конкретная, всегда говорит правду. Сейчас я уже привык и нормально к этому отношусь. Может быть, затвердел. Заточила она меня, как кремень. Но и она мягче стала, стала более женственной. Это многие замечают. Говорят: «Слушай, Агния прям расцвела, так здорово!» Какая она была на втором и третьем курсах, и какая сейчас - это два разных человека. Хотя суть одна - она такая же упорная, прямолинейная, но теперь в ней есть женственность, мягкость.

- Вы научились искать компромисс?

- Да. Хотя подкаблучником я не стал. Когда надо, могу и кулаком по столу ударить. Тогда она расстраивается, пугается.

- А к папе нашел подход?

- (Вздыхает) Ну, он смирился. Да и мы отделились, стали сами снимать. Сейчас у нас с ним нормальные отношения. Он на самом деле добрый мужик, тоже очень творческий. Он художник, музыкант - очень интересный и многосторонний человек.

- Ваши родители не говорят: «Вот, вы столько времени уже встречаетесь, а все никак не поженитесь»?

- Нет. Моя мама иногда, шутя, спрашивает. Мне кажется, мам этот вопрос всегда больше интересует, чем пап. Я не знаю, мама Агнии спрашивает ее или нет.

- Что тебе пришлось сделать, чтобы понравиться ее маме?

- Я даже не знаю, понравился ли я ей. Наверное, понравился. Мы просто виделись с ней всего раза три. Один раз, когда приезжали с Агнией к ней в Новосибирск после третьего курса. Мы общались, ужинали, бабушка там была. Все было хорошо. Приехали в Москву, опять начали воевать. Потом мама Агнии приезжала в Москву, но мы с Агнией в тот момент не ладили, но я помогал ей, так что мы виделись. И вот недавно мы с вахтанговским театром ездили с гастролями в Новосибирск, и я пришел к ней в гости, она меня накормила. Она очень хорошая женщина. А я... (Заминается.) Да, мне показалось, я произвел впечатление.

- А что ты? Подарок привез?

- Ну, я потом. Она просто сказала, что Ярослав, брат Агнии, увлекся джазом, и я подарил ему хороший саксофон.

- Творческому человеку порою необходимо одиночество. Вы с Агнией оба творческие и всегда вместе - и на учебе, и в жизни, а иногда и на работе. Не бывает вам тесно?

- Я в такие моменты просто ухожу на кухню, почитать книжку. Да мы особо и не отъединяемся. Мне, когда хочется побыть одному, на самом деле деться-то и некуда. Какое-то время назад я уезжал к маме, буквально на день. Просто я устал, захотел с мамой поболтать, погулять. Я спросил у нее: «Я поеду?» - «Да не вопрос». Главное, чтобы заранее. Когда я Агнию предупреждаю за несколько дней, она спокойно относится к этому. Побуду там день, поболтаю с мамой. Она уходит на работу, и я целый день дома один, сам себе предоставлен. А так нам с Агнией очень не хватает общения. Нам вместе не бывает скучно. Мы либо что-то смотрим, либо разговариваем, либо решаем ПДД-онлайн. Она сдает на права, учится. А я как раз недавно получил их и вот теперь помогаю ей. Времени нам не хватает, поэтому на ссоры мы его не тратим. Локальные вспышки происходят, но в основном мы все тут же переводим в шутку. Как-то само собой все получается, но вот обидеться на неделю - такого уже нет.

- Вы оба молодые, амбициозные. Не соперничаете друг с другом как актеры?

- Не было поля для соперничества на самом деле. Из-за работы мы с ней никогда не спорим. Мы вообще сейчас относимся к ней немного по-другому, нежели тогда, когда учились. Кино это не главное, театр - это не главное, искусство - это не главное. Главное в жизни - это мы с ней и наши родители. И если у нас получится посредством нашего искусства что-то донести людям, то хорошо. Бывает, что самолюбие задевается, или обидно от того, что ты не работаешь. Был у меня период - за 8 месяцев, что прошли после съемок в «Морфии», всего 5 съемочных дней. Вот это меня удручало. Это все из-за кризиса. У меня сразу три проекта откинулось. Что делать? Немного театр спасал, потом я продал машину - на эти деньги мы жили с Агнией 3,5 месяца. Кошмар! Вот так задевается самолюбие, и это понятно - ты учился, получил профессиональное образование, и тебе его негде применять. Хоть дворником иди и мети, что, в принципе, не стыдно. Мой однокурсник сейчас пошел в бригаду осветителем. Он снялся в «Стилягах», в заметной роли, а сейчас работы нет. Мы работали вместе на «Диком». Оба актеры, но я на крупном плане стою, а он светит. Но он не комплексует по этому поводу.

- Если Балабанов предложит Агнии сняться в фильме. Отпустишь ее?

- Да. А как же? Да она меня и спрашивать не будет. В этом смысле она вольна выбирать все, что ей кажется правильным и нужным. Конечно, она посоветуется со мной. Мы друг с другом советуемся, и я тоже рассказываю ей о своих проектах. Но так чтобы запретить - нет, это невозможно. Тем более, Балабанов - такой режиссер! Я считаю его самым лучшим. По крайней мере, из тех, у кого я снимался, - точно.